СКВОЗЬ ВОДЫ
(ACROSS THE WATERS)

Автор: Oselle, oselleg (at) hotmail (dot) com

Перевод: Bell, overhill (at) mail (dot) ru  

Возрастная категория: 10+ (не рекомендовано к прочтению лицам, не достигшим 10-летнего возраста)

Оригинал лежит здесь.

ЧАСТЬ 1. ЗАЛИВ

Фродо и другие стояли у борта корабля, пока он двигался прочь от берега. Он поднял на прощание руку, но не смог найти в себе мужества ею помахать. Он видел, как Сэм поднял свою руку и держал её высоко. Пока корабль плыл через узкий залив, Фродо видел поднятую руку Сэма – маленький белый знак в сгущающихся сумерках. Корабль развернулся, направляясь к Морю, и Фродо наклонился над перилами. Рука Сэма становилась все меньше и таяла во мгле, но он видел ее еще долго.

Тёмные берега залива расступились, и широкая гладь воды открылась перед ними. Вечер потемнел, и Фродо знал, что Сэм уже не видит корабль. Он внезапно вспомнил о фиале Владычицы в кармане куртки, достал его и взглянул на свет Эарендила, пылающий у него на ладони. Пока корабль выходил из залива, он держал фиал перед собой. Он мерцал в вечерних сумерках, и его волшебный свет освещал его лицо. Ты видишь его, Сэм? Ты видишь меня?

Корабль уплывал всё дальше от земли, и побережье Средиземья таяло в туманном вечере. Когда береговая линия исчезла в смутной полуночной тени, другие отвернулись от перил корабля один за другим, только Фродо остался. Фродо знал, что Сэм не уедет прочь, когда корабль скроется из виду, но долго еще будет стоять на берегу с Мерри и Пиппином, вглядываясь в темнеющие волны. Так что Фродо оставался тоже, стоя у корабельных перил с фиалом Владычицы в руке. Он сиял подобно звезде, его отражение сверкало на поверхности воды. Ты видишь его, Сэм? Ты видишь меня? Прощай, Сэм. До свидания.

Когда он убедился, что корабль далеко от земли и что Сэм его больше не видит, он положил фиал в карман и повернулся спиной к исчезнувшему берегу.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Всю жизнь Фродо слышал море в своих снах, но сейчас, когда оно было перед ним, его простор ошеломил его. Вокруг он не видел ничего, кроме воды, и белые звёзды кружились и мерцали над ним. Он никогда не чувствовал себя таким маленьким.

Он завернулся в плащ и пошёл на нос корабля. Белая пена вздымалась перед ним, и лёгкие солёные брызги окутывали дымкой его лицо и волосы. Похоже, они двигались с огромной скоростью, но нос спокойно рассекал воду, и корабль скользил легко, как шлюпка по тихому озеру. Фродо едва ощущал его ход под ногами. Он посмотрел вверх и увидел алмазную россыпь звёзд в небесах. Потом закрыл глаза и увидел белую руку Сэма, поднятую в полночной тьме.

Кто-то мягко коснулся его плеча. Фродо открыл глаза и увидел Гэндальфа, стоящего рядом с ним.

- Море прекрасно, не так ли? – сказал Гэндальф.

- Я никогда не видел ничего подобного, – ответил Фродо. – Интересно, увижу ли я такое вновь.

Гэндальф улыбнулся.

- Вот увидишь, в Эльфийском доме море всегда рядом. Эльфы любят море так же, как они любят звёзды.

- А что ещё найду я там, Гэндальф? Что меня ждет?

Гэндальф опустился перед ним на колени и взглянул ему в глаза.

- Ты найдёшь там мир и утешение. Не нужно беспокоиться.

- Я не беспокоюсь – совсем нет. Но... – Он взглянул на пустые волны вокруг. – Это всё такое... большое. Все так непохоже на дом.

- Дом тебя ждет, Фродо. Там ты отдохнешь и исцелишься.

- Отдохну... – сказал он, и огромная усталость и тоска овладели им. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

- Ты устал, Фродо? – спросил Гэндальф. – Может, спустишься вниз?

Фродо открыл глаза.

- Я устал. Но я бы хотел еще немного посмотреть на воду.

- Хорошо, Фродо. Если ты замёрзнешь или захочешь спать, ты все-таки спустись ненадолго.

- Да, Гэндальф, – сказал Фродо и улыбнулся ему, – я спущусь.

Фродо остался на носу корабля после того, как Гэндальф ушёл, и думал о словах мага. Там ты отдохнешь и исцелишься. Конечно, он именно поэтому покинул Средиземье. Он знал: остаться – значит обречь себя на короткую жизнь, полную боли и всё возрастающего отчаяния. Прошло всего два года, а раны болели все сильнее, и все глубже становилась тоска. Он гадал, что же из этих двух в конце концов его прикончит. Нет, для него было не много надежды в Средиземье, и жертва Арвен дала ему право свободно уйти на Запад. Мог ли он выбрать что-нибудь другое?

Но даже сейчас, стоя на палубе корабля спиной к Средиземью и лицом к неизвестности, он сомневался в том, что когда-нибудь исцелится. Он поднял правую руку к небу и посмотрел на ее искалеченный силуэт на фоне звёзд. Он соединил пальцы, и на месте безымянного пальца получился маленький треугольник. Внутри него сияли звезды.

Он начал медленно, неторопливо исследовать каждую рану на теле. Толстый, неприятный шрам на задней стороне шеи, оставленный цепочкой кольца... Он сморщился, коснувшись ямки от жала паучихи, и заставил себя не думать о Шелоб. Даже сквозь рубашку он мог различить шрам, который оркский хлыст отпечатал на боку. Он засунул было руку под воротник рубашки, но тут же остановился: незачем было трогать плечо. Рана и так болела постоянно и всегда беспокоила его.

Фродо совсем обессилел. Глаза слипались. «Надо бы спуститься», – думал он, и всё же остался на палубе. Он устал, слишком устал, чтобы встречаться с кем-то, слишком устал, чтобы даже искать собственную постель. «Я посижу еще чуть-чуть. Посижу и отдохну, и когда мне будет лучше, спущусь. – Он подобрал плащ и сел, прислонившись к палубной надстройке. Он откинул голову назад и закрыл глаза со вздохом облегчения. – Так лучше».

Во тьме под веками Фродо снова видел белую руку Сэма, такую маленькую в безбрежной ночи, последнее, что он видел в Средиземье. «Как же так получилось, Сэм? – думал Фродо. – И чем все это закончится?»

Образы из прошлого проплывали перед ним, словно картины в галерее. Шум воды, рассекаемой кораблём, успокаивал, и казалось, становился громче, чем ближе подкрадывался сон. «Вода, – думал он сонно. – Вода...»

ЧАСТЬ 2. РЕКА

Вода.

- Хоббитам не место на воде! Я всегда это говорила, – его тётя говорила шёпотом, но голос был надрывный, на грани слёз.

- Тише! Он услышит. Мы насилу отправили его спать!

Фродо не спал. Он лежал, свернувшись клубком в своей постели, лицом к стене. Его взгляд скользил по тонкому плетению трещин на штукатурке, и он слушал, как чуть поодаль его тёти обсуждали его и то, что случилось.

- Нельзя, нельзя было его пускать к реке. Не должен он был это видеть.

- Я не могла его остановить! Он вырвался у меня из рук!

Фродо вспомнил, как тетя попыталась помешать ему выбежать за дверь – он до сих пор ощущал тяжесть её руки на своей шее. Но он был гораздо проворнее, и она успела только ухватить его за воротник. На миг Фродо беспомощно повис в дверях, рубашка врезалась в горло. Но он отчаянно, что есть силы рванулся вперед, и, к счастью, воротник порвался у нее под рукой. Он выскочил из дверей и помчался по тропинке вниз, к реке.

Он почувствовал, как кто-то сел позади него. Прохладная рука потрогала его лоб.

- Ах, бедняжка. Наконец-то он отдыхает.

- Кто-нибудь известил Бильбо? Он непременно придет – ради мальчика и ради... – голос перешел на драматический шепот. – ...похорон.

- Мы известили его, как только узнали наверняка. Я уверена, он будет здесь, как только сможет.

Фродо вздрогнул, услышав имя Бильбо. Когда они виделись в последний раз, Фродо был еще маленький и не стеснялся называть его «дядя». Стоял чудесный летний вечер, и он был в саду с матерью и отцом и выводком двоюродных братьев и сестер. Бильбо сел рядом с ним и стал называть звёзды (те, что знал, во всяком случае). Он рассказывал ему истории об эльфах и драконах до тех пор, пока Фродо, наконец, не заснул на плече старого хоббита. Тот вечер был полон светлячков и падающих звёзд, и, хотя это было уже давно, он казался Фродо гораздо более реальным, чем эта сентябрьская ночь, наступившая после дня, когда все так резко изменилось.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Фродо сидел на кухне и заканчивал полдник, как вдруг услышал голоса в прихожей. Он поставил чашку, соскочил с длинной скамьи у кухонного стола и встал в дверях. Он увидел в холле старого хоббита, соседа-фермера – Фродо не знал его имени. Он что-то говорил тете Амаранте, возбужденно размахивая руками. С него ручьями лилась вода, и Фродо понял, что старик промок до нитки; сухими были только плечи и шляпа.

Тётя Амаранта пронзительно вскрикнула, и её руки метнулись к её круглому лицу. Фродо был так напуган, что невольно шагнул назад в кухню и его глаза расширились. Стали сбегаться родственники, но никто его не заметил в дверях кухни. Фродо с удивлением и неясной тревогой заметил, что ни одна из его тётушек и кузин не обращает внимания на огромную лужу воды, что фермер оставил на их чистом полу.

Он знал, что ребёнку не стоит соваться в дела старших, но, что бы ни происходило в холле, это выглядело весьма далеко от обычной скукоты взрослых дел. Он тихо шагнул вперед и встал снаружи кружка своих родственников, надеясь уловить хоть какой-нибудь намёк на то, что происходит. Затем он услышал имя своей матери, и кто-то то в ужасе вскричал: «В реке?» И тогда Фродо осознал, что там не было ни его матери, ни отца.

- Где моя мама? – спросил он, и шум голосов стих, когда они повернулись к нему.

- Ах, мой милый! – сказала тётя Амаранта, и Фродо бросило в дрожь от того, как она это сказала, и от слёз, стоящих в её карих глазах.

Фродо не нужны были больше никакие объяснения. Он бросился бежать, лавируя между родичами, мимо мокрого фермера, прямо к парадной двери, а тётя кинулась за ним и попыталась его удержать. Но она поймала только кусочек воротника и упустила его.

Пока Фродо бежал между деревьями к реке, он слышал топот ног и голоса позади себя. Он знал, что за ним гонятся из Брендихолла, так что он прибавил ходу. Кто-то окликнул его, но он не остановился и даже не обернулся. Лицо его тёти стояло перед ним, и хотя он еще не знал, что такое горе, он почему-то понял, что именно его он увидел в её глазах. Что-то ужасное случилось на реке, и он слышал имя своей матери.

Фродо добежал до берега Брендивайна, где толпилась маленькая кучка хоббитов. Он откинул влажные волосы со лба и подошел поближе. Никто его не остановил; все были в таком смятении, а он был так мал, что его даже не заметили.

Он пробрался вперед между ног других хоббитов. Оказавшись внутри круга, он увидел отца с матерью, без чувств лежащих на земле.

Они оба были промокшие с головы до ног, и мамины волосы влажными прядями были разбросаны по её плечам. Папины руки были повёрнуты ладонями вверх, будто он просил о милости или о даре. Мама лежала с открытым ртом. Они оба были совсем белые и не шевелились. Они были мертвы.

Фродо понял это сразу. Он видел мёртвых птиц и мышей, а однажды увидел мёртвого енота у кромки Старого Леса. Он был остро чувствующим, наблюдательным ребёнком и заметил то абсолютное спокойствие мёртвых существ, которое он сейчас видел в своих родителях. Да, он понял, что они мертвы, но никак не мог понять, как такое могло случиться, и в голове стучал вопрос: «Оба? Оба?»

Он шагнул к ним, и шёпот поднялся среди хоббитов.

- Заберите отсюда ребенка! – выкрикнул испуганный голос, но никто не шевельнулся.

Фродо присел на корточки между родителями, пытаясь удержать равновесие. Он протянул руку и закрыл матери рот. Был ясный тёплый день, но её кожа была липкой и холодной. Он положил правую руку на плечо матери, а левую – на плечо отца и сел, переводя взгляд с одного на другого. И снова подумал: «Оба? Оба?»

Фродо почувствовал чьи-то руки на своих плечах и попытался сбросить их, но они никак не исчезали.

- Пошли, парень, не нужно тебе это видеть, – сказал мужской голос над ним.

Он поднял глаза, но солнце позади головы мужчины скрывало его лицо. Фродо сощурился, глядя на него, и задал единственный вопрос, который пришёл ему в голову: «Оба?»

Мужчина взял Фродо под руки и мягко, но настойчиво поднял его на ноги.

- Идём, вот молодец. Твои тётушки тебя ждут.

Фродо дал увести себя прочь от родителей, но бросил взгляд на них через плечо. Мужчина, который вёл его, попытался помешать ему смотреть, закрыв обзор своим телом, но Фродо оттолкнул его прочь совсем небольшим усилием. Он оглядывался всю дорогу, пристально глядя на родителей, не веря, что это правда, что в этот ясный осенний день, пока он сидел на кухне за чаем, случилось такое.

- Фродо, идём, мой мальчик, – прозвучал глубокий голос у него над ухом. Его дед взял его за руку и вновь попытался увести прочь, и тогда Фродо споткнулся и упал на колени. Он смутно слышал рыдания и вздохи собравшихся хоббитов, в глазах у него потемнело. Дед поднял его, словно он был совсем маленьким ребёнком, положил себе на плечо и отнес в Холл.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Следующие два дня Фродо лежал в кровати лицом к стене, почти не спал, а ел и того меньше. Он сильно увеличил свои познания об узоре трещин на той стене и о пути, которым солнечный свет странствовал по комнате в течение дня.

Его младших кузенов признали слишком беспокойными и потому забрали прочь, но дядюшки и тётушки, а также дед заходили, чтобы поговорить с ним. В первый день они пришли со словами утешения и бесконечной вереницей еды, и наперебой уговаривали его поесть. Клубничное варенье, должно быть, было признано непреодолимым искушением, потому что Фродо ощущал его запах каждый раз, когда одна из тёток входила в комнату с очередным позвякивающим подносом. К их великому смятению, он не соблазнился, а по-прежнему лежал на боку и гадал, будет ли теперь аромат клубничного варенья всегда напоминать ему эти сентябрьские дни, вид этой стены, косые лучи солнца и жуткую тишину, окутавшую Холл.

На второй день еду приносили так же, но тон утешений немного изменился. Хоббиты – стойкий народ, их нелегко опечалить надолго. Больше двух дней в постели без еды – нет, в их глазах это было слишком, даже для ребёнка двенадцати лет, который только что лишился обоих родителей.

Дед Фродо вошёл ближе к вечеру, когда солнце начало своё последнее за день путешествие вниз по стене рядом с постелью Фродо.

- Как по-твоему, не пора ли тебе немедля встать, парень? Тем, что лежишь тут целыми днями как пласт и не ешь, их не вернуть.

- Дедушка, я не хочу есть, – отвечал Фродо. Его голос был заглушён подушкой.

- Ты расстраиваешь своих тётушек. Они не могут вынести зрелища ребёнка с пустым желудком.

- Мне очень жаль.

Его дед глубоко вздохнул и положил свою большую руку на плечо Фродо.

- Фродо, это был жестокий удар для семьи и для тебя прежде всего. Но ты ничему не поможешь, лёжа в постели и слабея.

Он сжал плечо Фродо и Фродо почувствовал, что он поднялся с кровати. Откуда-то с высоты дед сказал:

- Вечером будь добр поужинать, а завтра утром подняться с постели.

- Да, дедушка, – безучастно отвечал Фродо. Он засунул ноготь в одну из больших трещин и теребил её до тех пор, пока белая пыль штукатурки не посыпалась, как мука.

Фродо немного задремал. В тусклом сне он видел белые руки, повернутые ладонями кверху, словно молящие о милости или о даре, а потом они превратились в одинокую белую руку, поднятую в сумерках. Он слышал, как Брендивайн мягко плещется о берег, но постепенно речной плеск сгустился в неумолчный гул. «Это море», – подумал он во сне, хотя никогда за свою недолгую жизнь его не видел и не слышал.

Его разбудила скрипнувшая дверь. День растворился в фиолетовой сентябрьской ночи, и его комната тонула в густых тенях. Позади себя он услышал, как блюда дружно звякнули на подносе, и внутренне застонал при мысли об очередной канители с едой.

Поднос поставили на столик рядом с его постелью, и снова кто-то сел рядом с ним. Тёплая рука легла ему на спину.

- Фродо, мой мальчик, мне сказали, что ты уже третий день не встаешь с кровати.

Плечи Фродо дрогнули в изумлении. Это был голос Бильбо. Впервые за эти дни он оторвал взгляд от стены и перевернулся на спину.

- Дядя, – сказал он и больше не смог сказать ничего.

- Мой дорогой мальчик, – ласково сказал Бильбо и погладил Фродо по лицу. – Я приехал, как только смог. Мне ужасно жаль.

- Дядя, они ушли оба. Оба. Я видел их на реке.

- Я знаю, Фродо. Хотел бы я, чтобы ты не видел. – Он тяжело вздохнул. – Потребуется много времени, чтобы ты исцелился.

- Я не хочу исцеляться. Все здесь ведут себя так, как будто мне уже пора их забыть. А я не хочу.

- Фродо, исцелить эту рану не значит забыть. Ты никогда не забудешь их. И никто такого от тебя не ждет. Но если ты продолжишь в том же духе, мы потеряем и тебя тоже, и никто из нас этого не вынесет. Особенно я. – Он взял Фродо за руку. – Ты очень дорог мне.

Фродо ничего не ответил, но не отдёрнул руки, когда сильные пальцы Бильбо сплелись с его, тонкими и слабыми. Наконец он сказал:

- Дядя, мне страшно.

- Я знаю это, Фродо, но вся твоя семья здесь. Не нужно бояться.

- Но... я теперь сирота. Я больше никому не принадлежу. – Он понизил голос до тихого тревожного шёпота. – Они все забудут обо мне.

В лиловых сумерках Фродо увидел, что Бильбо улыбается с великой жалостью и нежностью. Он потряс головой, словно удивляясь печальным мыслям этого необычного ребёнка.

- Никто не забудет тебя, Фродо, – он наклонился вперёд, словно делясь с ним секретом. – А если тебе вдруг так покажется – знаешь что? Давай я заберу тебя к себе. И будем принадлежать друг другу. Хочешь, Фродо? Хочешь жить со мной?

Фродо подумал о Бэг-Энде. Там прекрасный сад, там так просторно, там целая куча комнат! Он подумал о Бильбо: как он сидит у камина в своём кабинете, положив ноги на скамеечку, а перед ним разложены карты и переводы с таинственного эльфийского, и он нацарапывает заметки в одной из своих многочисленных тетрадей. Впервые с тех пор, как он сбежал к реке в тот солнечный день, Фродо ощутил проблеск надежды в своём будущем, и тугой обруч горя и тревоги, затянувшийся вокруг него, казалось, ослабил хватку.

- Было бы здорово, дядя.

- Хорошо! – весело сказал Бильбо. – Но ты подумай, я же не могу допустить, чтобы в Хоббитон приехали одни кости, которые торчат во все стороны из-под одежды. Может, ты хотя бы ради меня что-нибудь съешь?

Фродо с сомнением покосился на поднос, но Бильбо выглядел таким счастливым, что он не хотел его расстраивать.

- Я попробую, – сказал он.

- Вот и молодчина!

Фродо сел, а Бильбо потянулся за подушками, чтобы подложить ему под спину. Когда Бильбо наклонился к нему близко, Фродо внезапно обвил его руками за шею.

- Спасибо тебе, дядя, – сказал он.

- Пожалуйста, Фродо, но за что?

- За то, что проделал весь этот путь, чтобы увидеть меня. И за то, что не приказывал мне немедленно вылезать из кровати.

Бильбо засмеялся:

- Ну, я никогда еще не видел, чтобы на того, кто несчастлив, хорошо действовали приказы. А что до того, что я тебя навестил – к тебе бы я приехал и за тысячу миль. И благодарить меня тут совершенно не за что.

Фродо поужинал немного и с удивлением обнаружил, что после еды ему стало лучше. Стало тепло, и уютно клонило в сон. Он подумал, что, может быть, впервые за эти дни по-настоящему заснёт.

В комнате становилось прохладно, так что Бильбо затопил камин и сел у постели Фродо. Он рассказывал о гномах, о тайных проходах под Мглистыми Горами, и в красках описывал, каково это было – плыть вниз по реке на бочке. Фродо почти спал, когда услышал, что Бильбо замолчал. Он повернулся к Бильбо и сонно взял его руку:

- Не уходи, дядя, – сказал он.

Бильбо успокаивающе погладил его по руке:

- Не уйду, мой мальчик. Не уйду.

ЧАСТЬ 3. ВОДОПАДЫ

Вода.

Водопад был первым звуком, который Фродо услышал в Ривенделле, и наверное, должен был стать для него последним. Когда он проснулся тем ясным октябрьским утром, звук падающей воды был успокаивающим, и он ободрял его каждую ночь, которую он проводил в этой комнате. Сегодня, в холодный декабрьский вечер, Фродо стоял на маленьком балконе снаружи своей комнаты, вслушиваясь в серебряное журчание водопада, зная, что, похоже, он никогда не услышит его снова.

Наступал вечер, и последний свет зимнего дня таял в небе. Тёплые огни появились в окнах вокруг него, и Фродо видел отблеск огня через открытую дверь Каминного зала. Картина была до того мирной, что Фродо едва мог поверить, что ему придётся покинуть всё это так скоро. Но вот он стоит в походной одежде, с мечом на поясе, и тронется в путь, как только стемнеет.

Фродо засунул руку под рубашку и под кольчугу. Он ощупал шрам на левом плече и попробовал вращать рукой – он уже привык так делать. Как всегда, шрам казался слегка сморщенным, и кожа на его краях слегка натягивалась, когда он вращал плечом, но больно не было. Только вот оставался какой-то странный холод, кожа там просто была слегка прохладнее, чем в остальных местах. Фродо был уверен, что это только его воображение, но Элронд заметил это тоже и слегка нахмурился.

- Рана болит, Фродо? – спросил он.

- Нет. Я даже не могу сказать, что здесь есть что-то необычное, когда касаюсь ее рукой. Ты думаешь, это пройдёт через какое-то время?

- Не знаю. Я никогда не видел никого, кто бы выжил после такой жестокой раны. Она может пройти, а может беспокоить тебя многие годы после.

Фродо не ответил, потому что ему не верилось, что его ждут впереди эти «многие годы».

Он позволил руке добраться до груди, где на серебряной цепочке висело Кольцо. Странно: оно так спокойно и так долго лежало в Бэг-Энде, а сейчас отсылало его в это безнадёжное путешествие. А выглядело оно именно безнадёжным. Фродо изучал карты и беседовал с Мудрыми все эти два месяца в Ривенделле, и наверное, его спутники знали об обширном мире гораздо больше, чем он, но тем не менее, он по-прежнему сомневался, что эта миссия вообще может быть выполнена. Только Гэндальф был в Тёмных землях, и то давно, и не с вражьим Кольцом, свисающим с шеи. Фродо заметил в некотором смятении, что Гэндальф и Элронд позволили ему проводить большую часть времени с Бильбо, словно они знали, что их советы и напутствия вряд ли пригодятся.

Глядя в зимнее небо, Фродо вспомнил песню Бильбо:

Он вздохнул при мысли, что, может быть, это его последняя зима, и он никогда не увидит весны, что последует за ней.

Мрачные мысли прервал какой-то шорох из комнаты. Он не оставил там ни свечи, ни лампы, так что в темноте было не разглядеть, кто вошел.

- Есть там кто-нибудь? – спросил он.

- Всего лишь я, мистер Фродо, – сказал Сэм. – Я стучал, но ничего не услышал, вот и вошёл.

- Ну, не прячься в темноте, Сэм. Выходи сюда, ко мне.

Сэм ступил на балкон. Как и Фродо, он был одет в тёплую дорожную одежду, которую дали им эльфы. Его плащ был туго застёгнут у горла, как будто его уже донимал ветер с далекого горного перевала. Вокруг лица щетинился меховой воротник.

- Все собрались в Зале, мистер Фродо. Они говорят, мы будем выступать, как только станет темнее.

- Я спущусь через минуту. Ещё не стемнело, и я хотел в последний раз взглянуть на долину.

- Чудесное местечко, правда? И красиво здесь, и весело. Ведь вот уж сколько мы здесь, а мне не было ни грустно, ни тревожно, кроме как когда вы болели, конечно.

Сам Фродо не помнил своих первых дней в Ривенделле. Он помнил, как проснулся от пения птиц и шума водопада, и блики солнечного света танцевали на стене. А до этого была только огромная пустота ледяной тьмы. В тот самый миг перед тем, как кануть в темноту, Фродо понял, что тонет. Пелена перед глазами сгустилась так, что он почти ослеп, и он слышал безумный визг лошадей Чёрных всадников лучше, чем видел, что с ними происходило. Вода вздымалась вокруг его лодыжек, когда он начал падать. «Я утону», – подумал он с абсолютной уверенностью. Он пытался схватиться за гриву лошади, но был так слаб и слеп, что выпустил ее из рук. Лошадь была очень высока для хоббита, и Фродо показалось, что он падает очень долго. «Я тону», – осознал он, когда река сомкнулась у него над головой; и в самый последний миг, когда он был в сознании, он подумал о своих матери и отце, и как странно это было, что их единственный ребёнок умирает такой же смертью, как они много лет назад.

- Мистер Фродо?

- Извини, Сэм. Я просто задумался.

Они притихли ненадолго. Наверху, в глубоком синем зимнем небе, одна за другой начали появляться белые звёзды. Фродо обычно любил смотреть на звёзды, но сегодня вечером их приход значил только, что его время в этой тихой гавани закончилось, и они выглядели холодными и равнодушными.

- Наверное, надо идти.

- Неужели нам надо идти, мистер Фродо?

- Ты сказал, что мы уйдём, когда стемнеет. – Фродо взглянул на небо ещё раз и с усилием сказал: – Уже почти стемнело.

- Нет, мистер Фродо, я хотел сказать... – Сэм опустил голову и отщипнул мех с края своего плаща. – Должны ли мы идти... вообще?

- Сэм, только мне нужно идти. Кольцо мое, и это моя ноша. Я дал слово уничтожить Его, и не могу взять его назад. Не знаю, удастся ли мне это, но я должен попытаться и сделать, сколько смогу. Я счастлив, что ты идёшь со мной, но ты не давал клятвы идти, и все остальные тоже.

- Мистер Фродо! – в отчаянии вскричал Сэм. – Я не это хотел сказать! Я пойду туда же, куда и вы... те эльфы сказали: «Не оставляй его!», и я сказал им, что не оставил бы вас, даже если б вы взобрались на Луну. И я сказал это не для того, чтобы им угодить, если вы понимаете меня, сударь.

Фродо вынужден был улыбнуться, несмотря на унылое положение дел.

- Я всегда понимаю тебя, Сэм.

Сэма раздирали противоречивые чувства. Он рвал на себе воротник, как будто тот был причиной всех несчастий.

- Мне, конечно, приятно это слышать, сударь. Я просто хочу, я хочу... – Сэм с мольбой поглядел в долину. – Я хочу, чтобы и вам не нужно было идти.

- Я знаю. Я тоже этого хочу.

- Но похоже, выбора нет. – Сэм смиренно вздохнул. – И раз вы идёте, я иду с вами. Вам от меня не отделаться – и не пытайтесь.

Фродо тронул Сэма за руку.

- Сэм, а знаешь, что эльфы сказали той ночью мне?

- Нет, мистер Фродо. Что они сказали?

- Они сказали, что мужество находится в неожиданных местах. И знаешь что, Сэм? Я нахожу мужество в тебе.

Сэм опустил голову, и даже при слабом сумеречном свете Фродо заметил, что он покраснел.

- Полагаю, мы заставили их ждать достаточно. Ты готов?

Сэм взглянул на него.

- Да, мистер Фродо. В любом случае, быстрее начнёшь, быстрее закончишь.

- Будем надеяться, Сэм. Будем надеяться.

Фродо в последний раз окинул взглядом мерцающую долину. Он закрыл глаза и слушал водопад, и надеялся, что вспомнит его, и память успокоит его, куда бы ни вела его дорога. Потом они с Сэмом вышли из комнаты и двинулись сквозь сумрак коридоров, чтобы присоединиться к остальным членам Братства.

ЧАСТЬ 4. СЛЁЗЫ

Вода.

- Хочешь воды? Должно быть, ты ужасно хочешь пить. – Голос орка был насмешливым и слишком уж веселым, чтобы содержать неподдельно милосердные намерения. Но у Фродо не было сил раздумывать над побуждениями орка. Рот и горло горели от настойки, которую они влили в него. Он подумал о чистой воде, и его затрясло как в лихорадке.

- Да, – ответил он, но так слабо, что едва расслышал сам себя.

- Чего? Я тебя не слышу! Замолви за себя словечко!

- Да... Я сказал... – Фродо остановился и прочистил горло, и заставил себя говорить громче, хоть каждый звук и отдавался острой болью в горле. – Я сказал, да.

- Что да?

У Фродо голова шла кругом. Что он имеет в виду? Что он хочет, чтобы я сказал? Он поднял голову и взглянул на орка в ужасном замешательстве. Он попробовал сосредоточить зрение и разум, но ни то, ни другое не было ясным.

- Что? – спросил он и внезапно подумал, почти истерически: «Пожалуйста? Он хочет, чтобы я сказал "пожалуйста"?»

- Чего ты хочешь? – весело спросил орк. – Ты сказал "Да", тогда я сказал "Да - что?", и потом ты сказал "Что?" и сейчас я не знаю, чего ты хочешь!

Орк оскалился на него и встряхнул кувшин у себя на боку. Жидкость внутри издала прохладный плещущий звук, и Фродо чуть не зарыдал от жажды. Он прочистил горло снова и сказал:

- Воды, – и потом отчаянно добавил, – пожалуйста.

- Ну раз уж ты сказал "пожалуйста" и всё такое... Получай!

Орк рванул голову Фродо назад за волосы и поднёс кувшин к его губам, и Фродо тут же почуял его, тот самый огненный спирт, который они уже давали ему. Он попытался отвернуться, но не смог, и проглотил огромный обжигающий глоток. Слёзы мгновенно брызнули у него из глаз, и он закашлялся. Орк оглушительно заржал, когда Фродо упал на колени и его вырвало.

- Жалкий заморыш. Сам не понимает своего счастья! – Орк повернулся и исчез в люке, и Фродо слышал его хохот всю дорогу, пока тот спускался по трапу.

Фродо скорчился на полу, и его рвало до тех пор, пока не заколотило в висках. Когда рвота утихла, он встал на четвереньки и отполз подальше от того, чем его вырвало. Нагой спиной он нашел каменную стену и прислонился к ней в изнеможении. Он вытер рот тыльной стороной руки, и его рука дрожала, как сухой лист на ветру.

Он сжался, обхватив руки ладонями, и попытался успокоиться. Но ему нечем было себя ободрить – ни одной утешительной мысли. Он вполне оправился от паучьего яда, чтобы воссоздать события, которые привели его сюда. Он наивно доверился Горлуму, и тот предал их. Вырвавшись из логова чудовища, он совсем потерял голову, и слишком далеко убежал от Сэма. Паучиха без труда напала на него, а Сэма тем временем остановил какой-то неведомый ужас. Сэм наверняка или мёртв, или отравлен, или остался в отвратительном паучьем логове. И не по своей вине или ошибке. «Единственная ошибка Сэма была в том, что он доверял мне, – думал Фродо. – Он сказал, что полезет за мной на Луну, а я привёл его в гораздо более мрачное место. Всё, что он выбрал, оказалось злом, с самого начала».

Теперь из-за его глупости зло поглотит Средиземье и каждую живую тварь в нём. Кольцо пропало. И оно не было вырвано у него после пытки или плена. Он сам его сюда принёс – к самой двери Саурона, и его провал не имел иных оправданий, кроме бесконечной череды его собственных глупых поступков.

Фродо подтянул колени к груди и положил на них голову. Он знал, что его будут пытать, и до смерти этого боялся. Он едва мог дышать от ужаса перед этим. Но чего я еще достоин, как не бесконечных пыток и темницы? Я убил своего самого дорогого друга, который любил меня и доверял мне. Из-за меня погибнет весь мир. Я заслужил всё, что они сделают со мной. Я заслужил в сто раз больше.

Он закрыл лицо руками и заплакал.

ЧАСТЬ 5. ПОЛОВОДЬЕ

Вода.

- Выпейте воды, мистер Фродо, ну же, – сказал Сэм.

Он сбежали от оркского отряда, и вся орава двинулась дальше, не заметив их побега. Как только они вырвались, Фродо повалился на землю и лежал без движения. Он попробовал повернуться на голос Сэма и выпить хоть глоток, но понял, что не может и шевельнуться. Все силы ушли на то, чтобы не отстать от орков и не выдать себя, и он лежал на земле там, где упал, дрожа в изнеможении. Сэм взял его под руки и осторожно усадил, но у него внезапно закружилась голова, и он, застонав, ухватился за руку Сэма.

- Ничего, ничего, – прошептал Сэм, но Фродо слышал тревогу в его голосе и знал, что Сэм боится, что его хозяин умирает.

«Да Сэм, я умираю», – думал Фродо. Он не боялся смерти и принял бы ее с облегчением, если бы не клятва выполнить задание и не ужас при мысли, что Сэм останется один. Преданность Сэму привязывала его к жизни гораздо сильнее, чем преданность миссии. Сэм не оставил его умирать в башне, и, пока есть силы, он не оставит Сэма одного посреди этой проклятой равнины.

Сэм прислонил Фродо к себе и, обхватив одной рукой его грудь, поднес ему фляжку к губам. После нескольких глотков Фродо почувствовал, что немного пришёл в себя, и он откинул голову назад и закрыл глаза.

- Теперь съешьте это, мистер Фродо.

От усталости Фродо не чувствовал голода. Ему казалось, что желудок не примет ни кусочка – что бы он ни съел, его тут же вывернет.

- Нет, Сэм, я не могу.

- Вы уж меня простите, мистер Фродо, но вам придется поесть. Ничего другого я и слышать не хочу.

Фродо был не в состоянии возражать.

- Хорошо, Сэм, хорошо.

Он съел хлебец, который дал ему Сэм, ожидая, что пустой желудок запротестует, но смог его сдержать. Дрожь немного утихла, и захотелось спать.

- Сэм, давай не будем караулить. Все равно нам остается только надеяться, что нас не обнаружат.

- Я согласен, мистер Фродо. У меня самого даже бояться нету сил.

Фродо приснилась его спальня в Бэг-Энде – стол, книги, уютный беспорядок. Белые занавески шевелились на окне. Было летнее утро, и по комнате разливался аромат жимолости из сада, а в окно заглядывали пурпурные вьюнки. Его кровать была мягкой, и прохладные чистые простыни ласкали кожу.

«Что за ужасный кошмар мне приснился! – подумал он. – Как хорошо, что я успел проснуться, пока не стало еще страшнее». Он сел на краю кровати и слегка поболтал ногами. Потом выглянул в окно. Шел дождь, ласковый летний дождь, который оставлял искрящуюся росу на цветах и хрустальные капельки на оконном стекле. Вид был до того милый, что он почти захотел выйти в сад в одной ночной рубашке и прогуляться по влажной траве. Вместо этого он пошёл на кухню. Он взял с полки свой старый крепкий чайник и сунул в раковину, чтобы наполнить. Когда вода полилась из крана мощным серебряным водопадом, Фродо вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до неё. Он опустил чайник и подставил под воду обе руки. Вода была ледяная, она обжигала. Повинуясь необъяснимому порыву, он зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе на лицо, а потом провёл влажными руками по волосам. И снова зачерпнул побольше, и выпил большой глоток холодной воды. Он нажал на рычаг, наклонился вперёд и сунул голову под струю. Вода полилась за шиворот, и от холода перехватило дух. «Наверное, я сошёл с ума», – думал он, но ему было так хорошо, что он не стал думать дальше. Он засмеялся и потряс головой, и капли полетели во все стороны.

Фродо проснулся, задыхаясь от жажды. Несмотря на воду, которую дал ему Сэм, он чувствовал себя до того высохшим, что, казалось, сейчас рассыплется в пыль. Он отчаянно пытался уцепиться за сон, как будто простое видение воды могло как-то утолить его жажду. Но сон порвался в клочья и уплыл прочь, забрав с собой и память о чистой воде, и милый образ его потерянного дома.

Фродо сел и уронил голову на руки. Сэм спал рядом с ним, и Фродо коснулся его руки, чтобы убедиться, что это наяву. Он попробовал вновь вспомнить свой сон, но увидел только неясный отпечаток своей комнаты и кухни в Бэг-Энде. Если бы в его теле осталась хоть капля воды, он бы зарыдал. Но он мог только тереть кулаками сухие воспаленные глаза.

«Как я хочу домой», – подумал он.

Голос был мягким и ласковым, спокойным и благоразумным.

«А кто тебе это сказал? Гэндальф? Эльфы? – Послышался лёгкий звон серебряного смеха, как будто ясный ручеёк кувыркался среди камней. – Зачем ты их слушаешь?»

«Да, мудры. И всё же они послали тебя – маленькое, слабое создание – в эту проклятую страну, чтобы сделать то, что они не смогли. Это мудро?»

Фродо не отвечал. Он сидел, склонив голову набок, и бесцельно таращился в темноту. Замешательство и сомнение наполняло его усталый рассудок.

Снова он услышал тот лёгкий смех, только сейчас более глубокий, скорее довольный, чем весёлый. «Эльфы послали тебя не по этим причинам. Так они сказали тебе. Нет, Фродо. Они хотят, чтобы Кольцо было уничтожено, чтобы они могли вернуть себе власть над Средиземьем. Как они далеки от дней их славы, когда ни одна другая раса еще не ступала на землю! Они ненавидят всех, рождённых после. Людей они называют "слабыми" и "захватчиками". Гномы – "низкорослый народец". Хоббиты – они даже не принимают вас в расчёт. Только сила этого Кольца сдерживает их алчность. Если кольцо исчезнет, они смогут пустить в ход свою нечистую магию и уничтожить все другие расы под солнцем».

«Кольцо для них так опасно, что они боятся даже коснуться его! Оно их единственный враг – всё, что стоит между ними и их вожделением. Им, должно быть, страшно обидно, что Оно попало к тебе! Им пришлось использовать всё своё искусство обмана, чтобы отправить тебя в этот поход! Но Сэм...»

«Ах, бедняга Сэм. Он полностью под их влиянием. Его задача – убедиться, что ты выполнишь свою миссию, даже если она тебя погубит. Что же, возможно он поднимет тебя на ту гору и сбросит тебя в пропасть вместе с Кольцом».

Потом наступило молчание, но последние слова снова и снова звучали у Фродо в голове.

И внезапно сон вернулся к нему, каждая милая деталь, от запаха вьюнков до складок на простыне и жгучего холода прозрачной серебряной воды. Его изнурённое тело заныло от тоски.

«Конечно, хочешь. – Голос отозвался с симпатией и состраданием. – Только одно тебе придётся сделать».

Фродо медленно кивал в темноте. Это было правдой. Он взглянул на спящего Сэма и ощутил внезапно нахлынувшую горечь. Сэм не был ранен, или отравлен, или избит орками. Его не заставляли нести пылающую тяжесть Кольца все эти месяцы. Фродо думал, что он, наверное, сможет отойти всего лишь на несколько метров от стоянки до того, как Сэм, сильный, здоровый и ничем не обременённый, схватит его.

Слово вызывало в воображении все мыслимые образы Бэг-Энда и Шира. Фродо вновь взглянул на Сэма, и его брови сдвинулись. Почему Сэм не остановил его на Совете Элронда? Зачем он так настаивал на том, чтобы его сопровождать? Почему Сэм взял Кольцо в паучьем логове и оставил его умирать? Почему? Всё вместе это вызвало ужасные ощущения. Фродо чувствовал, как возрастает боль во всём его теле, от покрытых волдырями окровавленных ног до пылающих глаз. Он знал теперь, что у него есть сила покончить с этим и пойти домой; всё, что ему нужно было сделать – это позаботиться о Сэме, который предал его и завёл в это гиблое место. Он с благодарностью сжал Кольцо в своей ладони. «Мой друг, – подумал он. – Моя прелесть».

С молчаливой сосредоточенностью он снял с пояса оркский меч. Это был тесак с коротким широким лезвием, тяжёлый и удобный. Он наклонился вперёд, и от слабости слегка покачнулся и вынужден был опереться на землю. Его рука коснулась пустой фляги, которую Сэм раньше держал у его губ.

Внезапно Фродо пронзил образ Сэма, поднимающего его после конвульсий, помогающего ему напиться и удостоверившегося, что он поел. Он видел сейчас каждое мгновение, когда Сэм поддерживал его и уговаривал его напиться или поесть, или убаюкивал его, пока он спал, или поддерживал его, когда он спотыкался. Наконец, Фродо вспомнил, как он открыл глаза в башне, после того, как он поверил, что вся надежда потеряна. И там был Сэм, милый Сэм, который вернулся за ним, с великой опасностью для себя и для миссии. «Ты вернулся за мной», – подумал Фродо, и он лёг на руки Сэма и закрыл глаза, и даже в той отвратительной камере он ощущал покой и безопасность.

Фродо сунул меч обратно за пояс. Он коснулся руки Сэма на мгновенье, а потом лёг рядом с ним.

«Что ты делаешь?» – спросил Голос, и сейчас он не казался милым и милосердным.

«Уходи прочь и не тревожь меня больше, – отвечал Фродо. – Ты лжец. Ты Голос всей лжи, которая когда-либо звучала на земле».

«А ты глупец», – ответил Он.

После того Фродо не слышал Голоса снова, и ему не снился Бэг-Энд, или вода или другой милый образ. Только колесо огня наполняло его сон, и всё, что он помнил, сгорело в этом пламени. Вскоре оно поглотило и часы его бодрствования, а всё остальное растаяло.

ЧАСТЬ 6. ДОЖДЬ

Вода.

Фродо услышал шорох капель, падающих сквозь листья. Он вдохнул и почуял запах дождя, прохладный и свежий, и с ним зелёный аромат весны.

Он повернул голову на мягкое постукивание дождя и попытался открыть глаза, но смог только слегка их приоткрыть. Он видел вход палатки или павильона, а за ним – безмятежную зелёную тень, как будто он лежал в роще. Фродо не узнавал вида и попытался представить, где он.

Он вновь взглянул на потолок, который был из простой белой ткани и не дал ему ответа. Что-то странное творилось с ногами: им было очень тепло, они почти онемели. Он коснулся одной ноги другой и понял, что они обёрнуты тканью. Он не мог даже двинуть ими. Они были перевязаны?

Фродо попытался повернуть голову в другую сторону, но содрогнулся от царапающей боли сзади на шее. С огромным усилием он дотянулся левой рукой до шеи и нащупал такую же ткань, обёрнутую вокруг горла. Наверное, это повязка, и на ногах тоже. «Что это со мной? – изумился он и забеспокоился еще больше. – Со мной произошёл несчастный случай?»

Он осторожно сунул палец под повязку на шее, надеясь понять, что там за рана. Повязка была не тугая, и он легко приподнял её. Она, видимо, прилипла, и отрывать ее было противно и больно. Фродо услышал влажный треск прямо над ухом, и от этого звука ему стало дурно. Он дотронулся двумя пальцами до шеи. Грубый мокрый шрам. Что это? Что это было? Похоже на то, что какая-то огромная тяжесть висела у него на шее, он должен был нести её до тех пор, пока она не выдолбила плоть. Верёвка, может быть, петля... или цепочка.

Цепочка! Двери памяти рывком распахнулись, и Фродо вспомнил всё. Он застонал и выдернул руку из-под повязки. Держа пальцы перед глазами, он увидел, что они влажные от раны. Накатила тошнота, и он закрыл глаза. «Цепочка! – думал он. – Кольцо! Сэм!» Он тяжело сглотнул – тошнило все сильнее – и невольно прикрыл рот другой рукой. Ткань, не кожа коснулась его губ, и он вновь заставил себя открыть глаза, чтобы посмотреть на правую руку. Она была перевязана почти до запястья, и там, где должен был быть безымянный палец, была только пустота, обёрнутая белой тканью, немного испачканной засохшей кровью.

Потеряв власть над собой, Фродо повернул голову набок, и его стошнило. Через мгновенье вокруг него засуетились. Невидимые руки перевернули его набок, кто-то подставил ему миску под рот. Он успел только коснуться щекой прохладного фарфора – и снова забился в конвульсиях. Он слышал, как его пытались успокоить, кто-то легко и ласково погладил его по лбу и волосам. Он беспомощно отрыгивал, и, хотя усилие причиняло ему ужасную боль и истощило все его небольшие силы, оно не дало ничего, кроме крохотной капельки жидкости. Но его выворачивало снова и снова, пока Фродо не спросил себя, когда он умрёт, и как могло случиться, что он до сих пор жив.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Фродо сидел на постели в своей небольшой палатке, опустив руки на колени, и теребил в пальцах маленький серебряный венец. Правая рука до сих пор была перевязана, более легко, чем во время его первого болезненного пробуждения в конце марта. Под его ногами была мягкая трава, прохладная и освежающая почти зажившие раны на его подошвах.

- Готовы, мистер Фродо? – спросил Сэм.

Фродо повернулся к нему и невольно улыбнулся. На Сэме под эльфийским плащом была позолоченная кольчуга, и серебряная диадема была возложена на его курчавую голову.

- Ты выглядишь поистине царственно, Сэм, – сказал Фродо и рассмеялся, потому что Сэм залился яркой краской. – Как ты думаешь, что сказал бы Гаффер, если б увидел тебя?

- Что я получил повышение, не сомневаюсь, – ответил Сэм и тряхнул головой, словно он и сам предполагал то же самое. – Так вы готовы идти?

- Сэм, – вздохнул Фродо. – Мы должны? Разве сегодняшнего утра не вполне достаточно?

- Я не вижу, как мы можем сказать "нет".

- Нет, я тоже. Просто вот это... – он покрутил в руках диадему и тронул рукоять Стинга на поясе. – Это всё выглядит глупо. Я чувствую себя ряженым.

- Ну, мистер Фродо, это же совсем ненадолго. Они хотят воздать вам честь за всё, что вы сделали. И вы тоже заслужили это, сэр, осмелюсь сказать.

- Кто заслужил это, Сэм, так это ты. Я бы даже через Эмин-Муйл никогда не пробрался, если бы не ты.

- Послушайте, мистер Фродо. Это вы несли ту Вещь. Никто бы не вытерпел Её так долго, как вы.

«Недостаточно долго, – подумал Фродо. – Недостаточно долго, чтобы уничтожить Его в конце концов, как мне было поручено». Фродо спросил себя, как много знал Сэм. Сэм был там, но он был изнурён и изранен, и знал только то, чему были свидетелями его глаза. Сэм не знал, что когда Фродо надел Кольцо, он сделал это не с мукой, но с величайшим облегчением, так, как изнурённый человек падает в кровать. Это было блаженством – потребовать, наконец, Кольцо себе.

Блаженство потребовать Его и восторг носить Его. Фродо помнил, и всегда будет помнить, как в краткий миг, когда он, наконец, носил Кольцо как Его хозяин, он тотчас увидел всё: вещи, которые ни смертный, ни, конечно, хоббит, никогда не видел и не понимал. Он видел свет светильников Весной Арды, когда все вещи были юными. Он был свидетелем Эпохи Деревьев и создания Ангбанда и возжигания Звёзд. Он наблюдал пришествие всего, что было в Средиземье – и прекрасного, и дурного, – и первый восход Солнца и Луны. Он пересекал льды с Галадриэлью, когда пламя кораблей её вероломных родственников ещё пылало на горизонте, и видел башни Гондолина, блистающие, как жемчужины, до того, как драконы обратили их в прах. Фродо Бэггинс из Шира стоял подле Саурона в дни, когда он всё ещё был прекрасен лицом и называл себя Аннатар, Владыка Даров. И он видел, как ковали Кольца, его Кольцо было самым могущественным из всех, ибо судьба всех вещей, и тёмных и прекрасных, была связана с Ним.

Ничто не укрылось от него, ни скрытая слава Амана, ни звук опадающих цветочных лепестков в его собственном далёком саду в Шире. Вся Эа была в его руке. Он задрожал при мысли, что когда-то лелеял планы разрушения такого чуда и могущества.

Когда Горлум ограбил его, Кольцо осталось словно связанным с ним невидимой нитью. И когда Оно, наконец, пропало в огне, Фродо ощутил, что Его сила угасла – так просто, словно погасло пламя свечи, сжатое между двух пальцев. Великая тень исчезла, но Фродо показалось, что большая часть красоты и тайны мира растаяла вместе с ней. В тот миг мир начал стареть, и стал серым, и Фродо был переполнен ужасным сожалением. Если бы у него не кончились силы, он бы бросился в пламя за Ним.

«Я бы не смог уничтожить Его тогда, – думал Фродо. – Я бы не смог уничтожить его никогда». Он открыл было рот, чтобы заговорить, желая рассказать Сэму, заставить его узнать и понять, но как только Фродо взглянул в открытое лицо Сэма, он обнаружил, что не может сделать это и опустил глаза.

Фродо чувствовал, что Сэм смотрит на него с участием, но не мог поднять голову, чтобы встретить его взгляд.

Сэм шагнул вперёд и взял венец из рук Фродо.

- Я скажу Гэндальфу, чтобы он подождал, – мягко сказал он. – Они все могут подождать. Мы просто посидим здесь спокойно и тихо, совсем недолго.

Фродо не отвечал, только сидел с руками, скрещенными на коленях. Сквозь завесу ресниц он видел рядом с собой Сэма, с силой сжимающего венец в руках, словно ребёнок, держащий кольцо для броска.

После долгого молчания Сэм заговорил:

- Вы не сделали ничего дурного, мистер Фродо. Может быть, вы так думаете, но это не так. Вы несли ту Вещь. Вы уничтожили Её, мистер Фродо, что бы вы там ни думали.

Молчание пролегло между ними. Наконец, Фродо поднял глаза на Сэма и улыбнулся.

- Пошли, Сэм. В любом случае мы оба долго ждали хорошей еды.

- Ну, опять вы за своё, мистер Фродо, – сказал Сэм и улыбнулся. Он наклонился вперёд и мягко возложил венец на голову Фродо, потом пробежал пальцами по его тёмным кудрям, пока они не легли прямо.

Фродо взглянул на Сэма, изумляясь его преданности и жизнелюбию. Он потянулся и схватил Сэма за запястье, поцеловал его ладонь, потом со вздохом приложился к ней щекой.

- Спасибо тебе, Сэм. Что бы стало со мной без тебя?

Сэм снова вспыхнул, но встретил взгляд Фродо.

- Вам не следует задавать этот вопрос, мистер Фродо. Вам совсем не нужно об этом думать.

Сэм взял Фродо за руку, и они вместе вышли под яркое апрельское солнце, на поле Кормаллена.

ЧАСТЬ 7. БЕРЕГ

Вода.

Фродо услышал воду прежде, чем он увидел её. Они неделю ехали верхом и прибыли на Светлое Нагорье и к Белым Башням, которые стояли на самой западной окраине Шира, возвышаясь над морем. Хотя Фродо ещё не мог видеть воды, он хорошо знал её глубокий и скорбный звук, потому что часто слышал его в своих снах.

Была половина десятого, когда они прибыли на Светлое Нагорье, и солнце было высоким и ярким. Белые чайки кружились в вышине, и Фродо узнал их голос, хотя никогда не слышал его наяву. Когда они ехали мимо башен, Фродо вспомнил сон, который пришёл к нему в Кроличьей балке, в ту единственную ночь его жизни, когда он спал там, как её владелец. Он спросил себя, не была ли его судьба предопределена уже той тихой ночью. Он стоял сейчас на местности из того далёкого сна, и казалось, что все события его жизни всегда вели его сюда, к этому месту, к этому ясному сентябрьскому дню недалеко от края моря.

Хотя он знал, что им нужно было прибыть в Гавани к вечеру, он внезапно пожелал взглянуть на море сейчас, так, как он сделал это в своём сне. Он заставил пони остановиться и уставился на башни, прикрывая рукой глаза от солнца.

Сэм подъехал к Фродо и тоже остановился.

- В чём дело, мистер Фродо? Вы хотите остановиться и отдохнуть?

- Я хотел бы остановиться, – ответил Фродо, не отрывая глаз от башен. – Но не отдохнуть. Я хотел бы взобраться на башню и взглянуть на море.

Фродо услышал, как Сэм беспокойно заерзал в седле.

- Сдаётся мне, это не лучшая вещь, которую можно сделать, мистер Фродо. Всё равно мы будем прямо у моря через несколько часов, и не знаю, зачем вам себя изматывать. – И затем Фродо услышал, как он пробормотал себе под нос: – Я бы лучше совсем его не видел, никогда.

Фродо взглянул на Сэма и улыбнулся.

- Это не займёт много времени, Сэм, и даже если это будет утомительно, у меня будет достаточно времени для отдыха на корабле. – Он заметил выражение смятения на лице Сэма при упоминании о корабле, и положил руку на руку Сэма. – Идём со мной.

Сэм в ответ вздохнул. Он подъехал к остальным, чтобы сказать им, что он и Фродо собираются вскарабкаться на башню и, похоже, не встретил сопротивления. Сэм вернулся к Фродо, который уже спешился.

В своём сне Фродо преодолел огромную скалу, чтобы достичь башни, но сейчас с радостью обнаружил, что местность вокруг неё была довольно ровной и легко проходимой. Они с Сэмом без особых приключений подъехали к подножию башни, где в каменной стене была вырезана дверь. Внутри башня была такой же белой, как и снаружи, и ярко освещена солнечным светом от входа до вершины. Толстые стены делали её прохладной и очень тихой. Фродо слышал лишь эхо отдалённого моря, и спрашивал себя, не была ли башня построена так, чтобы поймать и усилить его звук. Она пахла столетиями солнечного света, дождя и солёного воздуха, и показалась Фродо неописуемо древней. Он думал о давно ушедшей расе, которая построила башни в залитое солнцем время, когда мир всё ещё был юным, и гадал, думали ли они о тех двух маленьких хоббитах и их невероятной истории.

Каменная лестница вилась внутри стены, и они с Сэмом начали карабкаться по ней. Это был нелёгкий подьём, и Фродо дважды был вынужден сесть и отдохнуть. Оба раза он чувствовал, как Сэм наблюдает за ним краем глаза.

- Я в порядке, Сэм, – сказал он. – Не волнуйся.

Наконец, они вышли на платформу на вершине башни. Круглый каменный балкон был открыт во все стороны. По его периметру бежала стена, которая человеку была бы по пояс. Фродо и Сэм едва могли заглянуть за её край.

Сэм ахнул от вида, но Фродо хранил молчание. Через холмы, в отдалении, мир заканчивался огромной ширью блистающей на солнце синевы. Он не представлял себе, что море может быть таким огромным. Он думал об уютных уголках Бэг-Энда и знакомых тропинках Шира и ощутил острое одиночество при мысли, что его дни должны закончиться по другую сторону такой одинокой пустоты, так далеко от дома. Он вздохнул, и Сэм взглянул на него.

- Вы уверены, Фродо? – спросил он. – Вам необходимо сделать это?

Фродо отвернулся от моря и взглянул на своего друга.

- Боюсь, что так, Сэм.

- Я знаю, что вы сказали мне тогда в Лесном углу, но как-то до сих пор не верится, что вы уходите вот так. Нет, после всего, что случилось.

- Именно из-за всего, что случилось, я должен сделать это. Я бы ушёл, если бы остался, и навсегда. Я вскоре бы умер от ран, и ты бы растратил себя, ухаживая за мной, и наблюдая, как я умираю, вместо того, чтобы позаботиться о жизни, которую тебе следовало бы иметь... которую мог бы иметь я. Я буду исцелён на Западе, и может настать время, когда мы вновь увидим друг друга.

Сэм стоял с опущенной головой и Фродо видел, что плечи его вздрагивают.

- Сэм, – сказал он. Сэм поднял глаза, в них стояли слёзы. – После всего, что ты сделал для меня, я не имею права просить тебя ни о чём. Но ты подаришь мне эти последние желания?

- О, Фродо, конечно.

Фродо взял руки Сэма в свои.

- Обещай мне, что ты будешь счастлив, и будешь жить полной жизнью, и любить Рози и детей, и внуков, и правнуков, ибо я знаю, что они у тебя будут. Обещай, что не вспомнишь меня таким, каким я был в эти последние годы, но таким, каким я был когда-то, когда я сидел в саду и разговаривал с тобой, пока ты работал, а потом мы с тобой пили чай. И обещай, что даже тогда будешь думать обо мне совсем немного, и никогда столько, чтобы это опечалило тебя.

- Я не знаю, Фродо, я пообещаю первые два, но последнее... Я никогда не буду думать о вас немного, но я попытаюсь, Фродо. Я попытаюсь.

- Спасибо, Сэм. Мой самый дорогой друг.

Фродо обнял его и положил голову на плечо Сэма. Он закрыл глаза, и ветер овевал их обоих, шевеля их волосы и плащи и наполняя башню звуком моря.

Они остались вместе надолго, прежде чем покинули башню и продолжили путь в Гавани.

ЧАСТЬ 8. МОРЕ

Фродо чувствовал воду на своём лице. «Морской бриз», – сонно подумал он, хотя и не представлял, почему. Он был Фродо Бэггинсом, который всю свою спокойную жизнь провёл в Шире и никогда не видел моря. Он облизал губы, и вода была свежей, почти сладкой. Шёл дождь.

Кто-то тронул его руку и потряс его. Он открыл глаза и увидел Бильбо, который распластался рядом с ним, и держал одеяло как тент над его головой, чтобы прикрыть его от дождя.

- Проснись, Фродо. Идём внутрь. Ты не можешь просидеть под дождём всю ночь.

«Для чего мне сидеть под дождём всю ночь?» – удивился Фродо. Он ощутил движение под собой, и настоящее и всё его прошлое тотчас вернулись к нему. Это он, Фродо Бэггинс, который был Хранителем Кольца, и он следовал через Высокое Море на Запад.

Бильбо обернул одеяло вокруг плеч Фродо.

- Вот так. Теперь идём, пока ты не простудился.

- Я в порядке, дядя, – ответил Фродо и сам себе удивился: с юности он не называл Бильбо "дядей". Детство Фродо сейчас выглядело болезненно давним, потерянным на другой стороне мира. Он внезапно почувствовал себя очень старым и безмерно усталым. Его плечи поникли, и он завернулся в одеяло Бильбо.

Бильбо помог Фродо подняться, и он обнаружил, что дрожит. Его волосы и плащ были влажными. Фродо взглянул на воду, но стало так темно, что, кроме маленьких огней корабля, он видел только густую черноту. Звёзды скрылись за облаками, и ровный серый дождь падал на палубу и в море.

Он позволил Бильбо отвести его вниз, в свою маленькую комнату. Он снял плащ и куртку и сел на край кровати, чтобы раздеться. Но хотя комната была тёплой, он так замёрз, что не мог справиться с пуговицами на рубашке, и мысль о том, чтобы раздеться, оцепенила его ещё больше. Он со вздохом уронил руки на колени.

Бильбо взглянул на него с участием.

- Не беспокойся об этом, дружище, – сказал он тихо. – Не беспокойся об этом.

Бильбо накинул одеяло на голову Фродо и высушил его волосы, и Фродо почувствовал, что почти засыпает сидя. Он зевнул и закрыл глаза.

Бильбо отстегнул подтяжки брюк Фродо и положил их в кресло поверх его куртки. Затем он осторожно уложил Фродо и обернул вокруг него одеяла. Фродо чувствовал руку Бильбо у своей щеки, такую успокаивающую, как во время его мальчишеских болезней. Он обхватил её своей рукой и открыл тяжёлые глаза.

- Хорошо, что ты здесь, Бильбо.

- Я рад, что я здесь с тобой, – сказал Бильбо. Старый хоббит улыбнулся, глядя сверху вниз на Фродо, так светло и так беспомощно. – Я помню, как первый раз увидел тебя, Фродо. Тебе было не больше шести месяцев от роду, и я подумал, что ты самый красивый малыш, которого я когда-либо видел. Ты был похож на маленького эльфа!

Фродо улыбнулся и сонно моргнул, глядя на Бильбо. Он чувствовал, что снова согрелся и почти перестал дрожать.

- Все говорили, что ты пошёл красотой в мать, но ясно, что в этом было нечто большее. Ты был особенным, и не только из-за своей красоты. Мне всегда было радостно тебя навещать. Ты был похож на метеор в летнюю ночь! Яркий маленький огонёк, всегда в движении.

- Я помню твои визиты. Все те истории... – вздохнул Фродо. – То были счастливые времена.

Некоторое время они тихо сидели рядом, слушая неясный звук воды снаружи.

- Моё сердце разбилось из-за тебя, когда умерли твои родители. Я усыновил бы тебя прямо там и тогда, но твои родственники боялись, что я не смог бы оказать хорошее влияние на мальчишку. Я бы забивал твою голову чушью, и потом втянул бы тебя в какое-нибудь безрассудное приключение.

Он замолчал, и Фродо увидел, что в его глазах мерцают слёзы.

- В конце концов, они оказались совершенно правы, – сказал он, и его голос дрогнул.

- Нет, Бильбо, – мягко сказал Фродо. – В этом не было твоей вины.

- Если б я знал, Фродо... Если бы я только знал, я никогда не покинул бы тебя. Или я взял бы тебя с собой в Ривенделл. Я бы не оставил тебя одного с той Вещью.

- Я знаю, Бильбо. Ты не знал. И даже если бы ты знал, то что бы ты мог сделать? Что бы мог сделать я, если бы видел перед собой весь мой путь? Я иногда думаю – что, если бы я отказался тогда от задания и позволил другому взять это на себя.

- Ты бы не отказался от него, я уверен в этом, даже если бы знал обо всём, что пало бы на тебя. Не ты, мой Фродо. – Он провёл рукой по волосам Фродо. – В тебе этого нет, дружище.

Фродо улыбнулся, и улыбка была сладостно-горькой.

- Наверное, нет. – Он закрыл глаза и сжал руку Бильбо. – Не уходи, дядя.

- Нет, – сказал Бильбо. – Я больше не уйду, сынок.

Он откинул одеяла и лёг возле Фродо. Он обнял его и обернул одеяла вокруг них обоих.

Фродо уютно лежал в объятиях Бильбо. Он покачивался вместе с лёгким движением корабля, слушая, как нос рассекает воду. Память о его снах вернулась к нему, но он не был ими встревожен. Благословенное чувство покоя овладело им.

Перед тем как уснуть, Фродо слышал эхо слов Бильбо в своей памяти: «Ты не отверг бы это, даже если бы знал обо всём, что пало бы на тебя». И он ещё раз подумал о Сэме, Сэме с его рукой, поднятой в прощании на берегах Средиземья. «Сэм, как это всё случилось? – спросил он снова. – И как это заканчивается?» Наполовину во сне, Фродо ответил на свои вопросы. «Это была моя судьба, – ответил он на первый. – Я принял её добровольно и вынес её, как мог».

Второй вопрос он не обдумывал долго. Казалось, ответ лежит далеко, на другой стороне великого множества лет радости, тепла и спокойствия. Покой в его сердце креп, тронутый печалью, которая не была горькой, и радостью, которая не была беззаботной. «Я вынес её, как мог, Сэм, – думал он. – Вот и наступает конец моим скитаниям. Прощай, милый Сэм». С этим Фродо глубоко заснул, рождённый сквозь воды времени и мира.

Пока Фродо спал, серая завеса дождя стала таять и вскоре откатилась назад перед носом корабля. Облака расступились, и Эарендил высоко взмыл в ночное небо, на челе его блистал Сильмарилл. Под ним сияла маленькая душа Фродо, колеблющаяся и всё же ослепительная, мерцающая подобно звезде на поверхности моря.

~~Конец~~

© перевод: Bell, 2003 г.

Текст размещен с разрешения переводчика.

[ Home ] [ Мир Толкина ] [ Гарри Поттер ] [ Weiss Kreuz ] [ Всякая всячина ] [ Галерея ]